Война и Мир

(The Financial Times) На краю нефтяного месторождения Аль-Омар на востоке Сирии выстроилась очередь из грузовиков длиной шесть километров, над которой летают боевые самолеты. Некоторые водители ждут месяц, чтобы залить в свою цистерну нефть.

На обочине продавцы продают водителям фалафель и чай. Там уже появились киоски и чайные — настолько велик спрос на нефть. Иногда водители оставляют машины без охраны на несколько недель в ожидании своей очереди.

Это земля ИГИЛ, джихадистской организации, контролирующей часть сирийской и иракской территории. Воюющая с ней международная военная коалиция объявила торговлю нефтью своей главной мишенью. И тем не менее, торговля эта продолжается бесперебойно.

Нефть — черное золото, благодаря которому развевается черный флаг ИГИЛ. Она подпитывает военную машину этой организации, обеспечивает подачу электричества и дает фанатичным джихадистам важные рычаги давления на своих соседей.

Прошло больше года с тех пор, как американский президент Барак Обама создал международную коалицию для борьбы с ИГИЛ. Однако бойкая торговля на месторождении Аль-Омар и еще как минимум на восьми нефтяных промыслах стала символом той дилеммы, с которой сталкиваются участники кампании: как уничтожить «халифат», не дестабилизируя при этом жизнь 10-ти миллионов человек, проживающих в подконтрольных ИГИЛ районах, и не нанося ущерб союзникам Запада?

Стойкость ИГИЛ и слабость военной кампании под руководством США дали России предлог для начала собственной дерзкой интервенции в Сирии.

Несмотря на все эти усилия, из разговоров с сирийскими трейдерами, инженерами-нефтяниками, сотрудниками западных разведок и нефтяными экспертами становится ясно, что вопреки всем международным попыткам, торговля эта разрастается, и возникает нечто похожее на крупную государственную нефтяную корпорацию, которая постоянно расширяется и приобретает новые знания и опыт.

Эта нефтяная компания ИГИЛ находится под четким управлением и активно набирает на работу квалифицированных рабочих, инженеров, инструкторов и менеджеров.

По оценкам местных трейдеров и инженеров, объем нефтедобычи на удерживаемой ИГИЛ территории составляет примерно 34000-40000 баррелей в день. Нефть продают прямо у скважин по цене от 20 до 45 долларов за баррель. Таким образом, боевики зарабатывают на этом в среднем полтора миллиона долларов в день.

«Такая ситуация вызывает и смех, и слезы, — сказал один командир сирийских повстанцев в Алеппо, покупающий дизтопливо у ИГИЛ, хотя его войска воюют с этими боевиками на линии фронта. — Но у нас нет выбора, потому что это революция бедняков. Ну кто еще предложит нам топливо?»

Нефть как стратегическое оружие

Нефтяная стратегия ИГИЛ формируется уже давно. Когда эта группировка в 2013 году появилась в Сирии, задолго до захвата иракского Мосула, джихадисты поняли, что нефть — это важная опора для создания исламистского государства. Шура (совет) ИГИЛ заявил, что нефть чрезвычайно важна для выживания повстанческого движения и для реализации его стремления по созданию халифата, что намного важнее.

Большая часть нефти, которую контролирует ИГИЛ, находится на востоке Сирии, где эта организация создала свой плацдарм, уйдя с северо-запада, имеющего важное стратегическое значение, но не обладающего нефтяными месторождениями. После падения Мосула в 2014 году джихадисты воспользовались этим плацдармом и установили контроль над всей восточной Сирией.

Продвигаясь вперед на севере Ирака с целью захвата Мосула, ИГИЛ попутно взял под свой контроль месторождения Аджил и Аллас в северо-восточной провинции Ирака Киркук. По словам местных жителей, как только джихадисты захватили нефтепромыслы, они тут же направили туда инженеров, чтобы возобновить добычу и поставлять нефть на рынок.

«Они были готовы. У них там уже были люди, отвечавшие за финансы, и технические специалисты, наладившие процесс заправки и хранения», — сказал шейх из местного городка Хавиджа, что неподалеку от Киркука. Террористы пригнали из Киркука и Мосула сотни автоцистерн, а затем начали добывать нефть и экспортировать ее, добавляет он. В среднем они заправляли по 150 автоцистерн в день, и в каждой было нефти примерно на 10 000 долларов. Иракская армия в апреле отвоевала эту территорию у ИГ. Но за те 10 месяцев, пока она находилась под властью джихадистов, они заработали на ней примерно 450 миллионов долларов.

В отличие от «Аль-Каиды», рассчитывающей на пожертвования богатых иностранных спонсоров, финансовая мощь ИГИЛ основана на монопольном производстве нефти на подконтрольных ему территориях, которая там пользуется большим спросом и потребляется в огромных количествах. Даже не экспортируя нефть, ИГ может преуспевать благодаря огромному рынку в захваченных районах Сирии и Ирака.

На самом деле, производимые на территории ИГ бензин и дизельное топливо покупают не только там, но и на севере Сирии, который контролирует сирийские повстанцы. Весь этот регион выживает благодаря топливу джихадистов. Местные больницы, магазины, трактора и оборудование, обеспечивающие жизнедеятельность населения, работают на генераторах благодаря нефти ИГИЛ.

«Мы можем лишиться дизельного топлива в любой момент. В ИГИЛ знают, что без него наша жизнь полностью остановится», — рассказал по телефону корреспонденту Financial Times один из трейдеров, который каждую неделю ездит из контролируемого повстанцами Алеппо на закупку топлива.

Национальная нефтяная компания

Стратегия ИГИЛ строится на имидже формирующегося государства, и эта организация пытается управлять нефтяной отраслью, беря пример с национальных нефтяных корпораций. По словам сирийцев, которых пыталось завербовать ИГ, группировка ищет опытных инженеров, обещая им хорошую зарплату, и предлагает желающим обращаться в свой департамент людских ресурсов.

Передвижная рабочая группа специалистов ИГ проверяет месторождения, контролируют нефтедобычу и опрашивает рабочих. Она назначает «эмирами» тех членов ИГИЛ, которые ранее работали в нефтяных компаниях в Саудовской Аравии или других странах Ближнего Востока. Эти люди руководят самыми важными объектами, говорят покупающие у ИГ нефть трейдеры и работающие на таких месторождениях инженеры.

Вербовщики ИГИЛ также активно заманивают технических специалистов. Как рассказывает один из них, назвавшийся Рами (это не настоящее его имя), он работал в нефтяной отрасли в сирийской провинции Дейр эз-Зор, а потом стал командиром повстанцев. Один военный эмир ИГИЛ из Ирака вышел на него через WhatsApp.

«Он обещал, что я смогу выбрать любую должность, какую пожелаю, и назвать ту сумму, которую хочу зарабатывать», — сказал Рами. Но он скептически относился к проекту ИГИЛ, а поэтому ответил отказом и бежал в Турцию.

Также исламисты ищут сотрудников среди своих сторонников за границей. После взятия Мосула лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади призвал вступить в ряды своей группировки не только бойцов, но и инженеров, врачей и других специалистов. Так, новым менеджером нефтеперерабатывающего завода в городе Кайяра на севере Ирака стал живший в Швеции египтянин, о чем рассказал иракский инженер из Мосула, попросивший не называть его имя.

О важной роли нефти для ИГ также говорит ее статус в структурах власти группировки.

Так, управление территориями у исламистов очень децентрализовано: ими главным образом руководят вали (губернаторы) в соответствии с указаниями шуры (центрального совета). Но нефтяная отрасль, а также военные операции и работа обширного медийного аппарата находятся в подчинении высшего руководства. «В отношении нефти они действуют очень организованно, — сказал высокопоставленный представитель западных спецслужб. — Это ключевая отрасль с централизованным руководством и налаженной документацией. Ею занимается шура».

До недавнего времени эмиром нефти в ИГИЛ был тунисец Абу Сайяф, которого на самом деле звали Фатхи Бен Аун Бен Джилди Мурад аль-Туниси. По сведениям Пентагона, в мае этого года он был убит в ходе операции американского спецназа. Как утверждают представители американских и европейских спецслужб, при нем были найдены важные документы, касающиеся нефтяного бизнеса ИГИЛ. Они показали, насколько скрупулезно там ведется документация. В них точно указаны издержки и доходы, получаемые со скважин. Также они свидетельствуют о прагматичном подходе ИГИЛ к ценообразованию. Эта организация внимательно изучает разницу в спросе на своих территориях с целью получения максимальной прибыли.

Надзор за нефтяными скважинами осуществляет «Амният», тайная полиция ИГ. Она следит за тем, чтобы выручка шла куда надо, и жестоко карает тех, кто пренебрегает своими обязанностями или ворует. Охранники патрулируют насосные станции для перекачки нефти по периметру, а удаленные скважины окружены защитными песчаными насыпями. Каждого приезжающего за нефтью трейдера тщательно проверяют.

На месторождении Аль-Джибса в северо-восточной сирийской провинции Эль-Хасака добывается 2 500 — 3 000 баррелей нефти в день. Это позволяет ежедневно наполнять 30–40 автоцистерн вместимостью 75 баррелей, говорит один из трейдеров.

Сеть распределения ИГИЛ

Но привлекательнее всех прочих месторождение Аль-Омар. По словам регулярно покупающего там нефть трейдера, работа на нефтепромысле идет очень медленно, и очередь растягивается на 6 километров, но участники рынка приспособились к ней. Водитель предъявляет чиновникам ИГИЛ документ, где записан номерной знак автоцистерны и данные о ее емкости. Те заносят информацию в базу данных и присваивают ему номер.

Поскольку ждать приходится долго, большинство водителей возвращаются в свои деревни и каждые два-три дня приезжают на месторождение, чтобы проверить оставленные машины. По словам трейдеров, примерно через месяц некоторые из них начинают устанавливать возле своих автоцистерн палатки и ждут своей очереди.

Заполнив цистерну, трейдеры везут ее на местные нефтеперерабатывающие заводы или перепродают с наценкой посредникам. Те на машинах поменьше везут ее в западные города, например, в Алеппо или Идлиб.

Но нефтяное везение ИГИЛ может оказаться недолговечным. Бомбы коалиции, российская интервенция и низкие нефтяные цены ведут к уменьшению доходов. Однако самую большую опасность для добычи ИГИЛ представляет истощение стареющих сирийских месторождений. У джихадистов нет современных технологий, как у зарубежных компаний, и они не в состоянии замедлить процесс истощения. Кроме того, ИГИЛ и сам нуждается в топливе для ведения боевых действий, а это значит, что нефти на продажу у него становится все меньше.

Но пока на подконтрольной ИГИЛ территории джихадисты монопольно владеют поставками и не испытывают недостатка в спросе. «Здесь всем нужно дизтопливо: для воды, для сельского хозяйства, для больниц, для офисов. Если солярки не будет, то не будет и жизни, — говорит бизнесмен, работающий под Алеппо. — ИГИЛ знает, что нефть это его козырная карта».

Источник: ИноСМИ