Война и Мир

В борьбе с ополчением Луганска и Донецка киевское правительство стало активно формировать батальоны Нацгвардии, привлекая к этому участников экстремистских организаций, с которыми еще недавно приходилось вести борьбу национальным спецслужбам. Перемены политического курса страны – естественны, но гораздо более редки ситуации, когда людей, недавно бывших по ту сторону закона, правительство наделяет оружием и властью.

В чем-то это явление близко эпохе Михаила Саакашвили, когда правительство Грузии для борьбы с провозгласившими независимость Абхазией и Осетией, а также соседней Россией стало привлекать различные террористические группировки Северного Кавказа. Практика эта была менее массовой и открытой, но может служить явной и несомненной исторической аналогией некоторых сегодняшних процессов на Украине.

Вопрос о сотрудничестве грузинских спецслужб в годы правления Михаила Саакашвили с террористами Северного Кавказа, сейчас оказался в центре внимания не только историков, но и компетентных органов самой Грузии. В настоящий момент МВД республики ведет расследование причастности грузинских силовиков к провокации в Лопотском ущелье в 2012 году. Правительство «Грузинской мечты» начало расследование преступлений совершенных «националами», находившимися у власти, включая акты террористической направленности.

На официальном уровне уже признаны факты организации офицерами департамента конституционной безопасности МВД Грузии ряда терактов, включая обстрел селения Хурча в мае 2008 года, приуроченный к выборам. По этому делу даже проведен арест организаторов провокации – Роман Шаматава и Малхаз Мургулия. Есть надежда, что новой власти Грузии удастся перевернуть эту черную страницу истории национальных спецслужб.

Но ряд созданных в период предыдущего президентства организаций и институтов действуют и сегодня, пусть и без руководства государственных структур, содействуя террористическим организациям, возможно, под контролем функционеров прошлого режима и лично М. Саакашвили. В частности, ряд групп ранее особенно активных в Грузии теперь проявляется все на той же Украине, куда перебрались многие функционеры режима Саакашвили, скрывающиеся от уголовного преследования на родине.

Поэтому изучение истории формирования связей грузинских спецслужб и других государственных институтов Грузии с террористическим подпольем Северного Кавказа – представляет определенный интерес.

Это исследование целиком основанные на общедоступных источниках информации, в нем не использованы закрытые досье каких-либо спецслужб или материалы неопубликованных интервью с кем-либо из участников событий. За этими строчками стоит лишь обычная журналистская работа, чтение статей коллег и разных научных работ, поиск статей и фотографий в сети, простое сопоставление фактов.

Наверное, такой подход не самый лучший (но самый безопасный) для изучения деятельности спецслужб. Но, несмотря на все трудности, проделанная работа позволяет рассказать историю сотрудничества спецслужб и террористов, разворачивавшегося в течение прошлого десятилетия.

Система сотрудничества

Формирование системы сотрудничества спецслужб Грузии с чеченскими террористическими группами хорошо известно по свидетельствам перебежчиков из числа чеченских радикалов, живших в это время в Грузии. Это Хизри Алдамов, бывший полномочный представитель «президента Ичкерии» в республике, и Ислам Сайдаев, сотрудник пропагандистских структур самопровозглашенной республики. Оба эти человека выехали в Россию и прекратили сотрудничество с радикалами: Сайдаев в 2009-м, Алдамов – в 2012-м. Сайдаев написал большую книгу воспоминаний «Убрать свидетеля», Алдамов – дал СМИ серию интервью. Их рассказы довольно хорошо согласуются с информацией из общедоступных источников, поэтому представляется возможным использовать их как источник.

По рассказам обоих свидетелей, изначально основную часть контактов с бандподпольем реализовывали сотрудники двух подразделений Министерства Госбезопасности Грузии: Антитеррористический Центр (АТЦ), возглавлявшийся Леваном Кенчадзе, и департамент внешней разведки. Сайдаев был завербован внешней разведкой, а Алдамов, судя по многочисленным оговоркам, в основном, имел дело с представителями АТЦ, причем чаще всего его контрагентом выступал Гия Габуния, которого он охарактеризовал в интервью как «очень известного человека».

Действительно, Гия (в англоязычных документах предпочитает называться Георгием) видный функционер грузинских спецслужб. Он сам возглавил АТЦ в 2004 году, после того, как подразделение было передано МВД. В 2006-2010 он был главой службы внешней разведки (до и после подчинения министерству обороны).

И. Сайдаев описывает Г. Габуния как человека крайне агрессивного и несдержанного в речах: тот лично избивал его на допросе (уже будучи главой АТЦ), и лично же угрожал ему физической расправой, открыто говорил об убийствах, которые уже будто бы совершались по его приказу.

Хотя свидетель довольно пристрастно относится к Габуния и даже откровенно называет его в книге «заклятым врагом», но все же это сообщение представляется относительно достоверным. Западный автор, знакомый с ситуацией в грузинских спецслужбах, также отмечал необузданный темперамент Габунии. Тот, якобы, даже угрожал сослуживцам оружием в процессе дискуссий о реформировании АТЦ МВД. Вполне вероятно, что столь же несдержанно он вел себя с арестованным агентом смежного подразделения.

Кроме Габунии, Сайдаев называет еще нескольких сотрудников МГБ, работавших с Габуния, в т.ч. поддерживавших связь с руководством «Урус-Мартановского Джамаата». В их числе:
◾Давид Лордкипанидзе, руководитель Ахметского отделения МГБ, проработавший в системе госбезопасности до 2013 года, когда был арестован за служебные злоупотребления вместе со своим начальником Зурабом Лалиашвили. На тот момент Лордкипанидзе занимал должность заместителя начальника департамента конституционной безопасности Кахетии и одновременного был членом местного городского совета. Видимо, вплоть до ареста он работал по «чеченской линии», так как его имя часто упоминается в материалах СМИ в связи с расследованием событий в Лопотском ущелье.
◾Серго Дзагнидзе, занимавший «ответственную должность» в АТЦ, а в 2002 году возглавивший это подразделение. Позже он или его тезка и однофамилец занимал ряд должностей в Генеральной Прокуратуре и МВД. В 2005 году упоминался британской прессой в качестве главы одного из департамента МВД и руководителя расследования подготовки покушение на Дж. Буша в ходе визита в Тбилиси. С 2006 года – оставил государственную службу.
◾Леван Габуния (однофамилец Гии), занимавшийся вопросами финансирования боевиков, был уволен, по информации Сайдаева, из МГБ в 2003 году в связи с коррупционными обвинениями. Несмотря на это, позже благополучно преподавал в военной академии. В настоящий момент некий Леван Габуния является начальником отдела специальных операций департамента военной полиции (Минобороны), но установить их тождество пока невозможно.

Вряд ли этот список полон. Надо учесть, что Сайдаев преимущественно сотрудничал с департаментом внешней разведки МГБ, который стремился с его помощью установить прямые контакты с чеченскими полевыми командирами в обход Габуния и Кенчадзе, что, видимо, и предопределило многочисленные конфликты свидетеля с АТЦ.

В книге своего куратора И. Сайдаев упоминает, как «Ливана К.», но совокупность сведений позволяет идентифицировать его личность. Вероятно, это генерал-майор Леван Кикнадзе (1949 г.р.), работавший в департаменте разведки вплоть до 2009 года и одновременной бывший главой МГБ абхазского «правительства в изгнании» в Тбилиси. Сейчас он возглавляет организацию «Экспертный клуб», занимающуюся изучением ситуации в Абхазии и Грузии.

Кроме того, в структуры «правительства в изгнании» входил еще минимум один сотрудник департамента, с которым тесно контактировал Сайдаев, – Мамука Майсурадзе, занимавший должность «директора департамента молодежи правительства Абхазии». Его причастность в грузинской разведке не вызывает сомнений в свете последующих событий.

В 2009 году Майсурадзе был арестован в Сочи за шпионаж в пользу Грузии, который осуществлял под прикрытием ведения малого бизнеса. Через 3 года Майсурадзе выехал уже в Абхазию, причем на этот раз в качестве священника ГПЦ под именем «отца Ионы», изучающего храмы на территории республики. Однако эта его миссия закончилась скандалом с арестом, который не подтверждали абхазские силовики, и освобождением при неясных обстоятельствах.

Теперь, бегло ознакомившись с персоналиями, перейдем к изучению механизмов сотрудничества спецслужб и боевиков.

В итоге неформальную борьбу за контроль на террористами выиграл АТЦ. Позиции его сотрудников сохранились даже после «революции роз», несмотря на то, что их руководитель Кенчадзе был арестован новыми властями по обвинению в коррупции. Несмотря на это, как видно из приведенных выше материалов, практически вся «команда Габуния» продолжила работу в системе госбезопасности и при новом режиме. Этот факт вызывает удивление, так как эта система пережила массовые кадровые чистки и сокращения 2004-2005 гг., связанные со слиянием МВД и МГБ.

Тот факт, что Габуния, Лордкипанидзе и Дзагнидзе смогли сохранить работу и руководящие посты, заставляет предположить, что либо они имели связи в рядах оппозиции еще до революционного периода, либо новое руководство высоко оценило их тесные связи с террористическими группировками Северного Кавказа. Это вполне логично, так как с первых лет президентства Саакашвили отношения с Россией стабильно ухудшались, и новый режим мог искать способы ведения подрывной деятельность против северного соседа. Возможности, группы сотрудников АТЦ, связанные с контролем над чеченскими боевиками, идеально подходили для подобных целей.

Впрочем, в 2003-2004 происходит ряд изменений в системе управления чеченскими террористами в Грузии. Это было связано с двумя знаковыми событиями – эмиграцией в Россию бывшего главы МВД Кахи Таргамадзе и арестом по обвинению в сотрудничестве с российской разведкой агента МГБ Ислама Сайдаева. Репрессии против Сайдаева, по его собственному утверждению, были неосновательными и являлись результатом борьбы АТЦ и внешней разведки за контроль над бандполдпольем, однако сам факт позволял говорить о компрометаций старой системы связей.

В связи с этим произошла модификация системы финансирования боевиков. От нее был фактически отстранен Хизри Алдамов, тесно связанный с Сайдаевым. Он и его племянник слегли в больницу с отравлением после короткой встречи с Г. Габуния, а, по утверждению Д. Дудаева, финансовые потоки были переведены под управления Аллы Дудаевой, вдовы первого лидера чеченских сепаратистов, и Ахъяда Идигова бывшего члена «парламента Ичкерии», который на тот момент жил во Франции. (Прошлая попытка Идигова приехать в Грузию кончилась арестом, однако после отравления Х. Алдамова власти республики пересмотрели свое отношение к нему).

Одновременно происходит перевод некоторых агентов из числа боевиков в число штатных сотрудников МВД. В частности, сотрудником антитеррористического центра стал Зелимхан Хангошвили, которого, например, И. Сайдаев знал, как одного из полевых командиров боевиков в Панкисси («эмира Панкисского джамаата»). Во всяком случае, в 2012 году он часто работал вместе с сотрудниками АТЦ и контактировал с жителями Панкисского ущелья как официальное лицо.

Также было разработано легальное прикрытие финансирования боевиков гражданскими структурами Грузии, которое осуществлялось под руководством заместителя министра по делам диаспор Георгий Гамсахурдия и главы парламентского комитета по вопросам Северного Кавказа и диаспоры Нузгар Циклаури.

Г. Гамсахурдиа, сын первого президента Грузии, до назначения на пост замминистра, по сообщениям прессы, «работал в силовых структурах республики», причем ни в одной из публикаций его должность не упоминалось, что подразумевало закрытость того подразделения. Известно, что Георгий несколько раз совершал поездки в Чечню, где был похоронен его отец, в том в числе – уже в годы второй чеченской войны. В ходе этих поездок он вполне мог обзавестись связями, полезными для работы в АТЦ и установить контакты с лидерами боевиков.

Формат сотрудничества и методы контроля

Теперь поговорим о механизмах сотрудничества спецслужб и чеченских боевиков в Грузии. Сотрудники АТЦ отвечали за прямые контакты с чеченскими вооруженными формированиями, представители которых находились в Грузии. Так в 1999 году с руководством «Урус-Мартановского Джамаата» (братья Ахмадовы) связь поддерживали перечисленные выше сотрудники МГБ. Судя по дальнейшей судьбе названных лиц, можно предположить, что они тем или иным образом входили в команду Габуния, так как успешно продолжали карьеру и после отставки и ареста Кенчадзе, который объективно мог ударить по их перспективам в грузинских спецслужбах.

В 2000-2001 , когда в Грузии выросло число группировок из Чечни, в сотрудничестве с ними стала расти роль Габуния и группы связанных с ним сотрудников. Именно она контролировала доставку в республику денежных средств собранных в Турции и арабских странах для чеченских боевиков, причем около 10% суммы оседали в самом ведомстве. (Поездки с целью сбора средств осуществлял Леван Габуния). Средства приходили, по информации Х. Алдамова, в т.ч. из Алжира, Кувейта и Турции.

Кроме того, МГБ и МВД осуществляли поставки снаряжения на базы боевиков. Правда, и здесь примешивался коррупционный момент. В частности, по утверждению Сайдаева, в одном из случаев МГБ забрало себе половину груза одежды (военного обмундирования), который был задержан на таможне из-за неправильного оформления.

Вообще довольно сложно сказать, какую роль играла личная выгода офицеров спецслужб в сотрудничестве с террористами. Тот же Леван Кенчадзе после «революции роз» был обвинен в коррупции и осужден, а пресса сообщала о конфискации у него значительной собственности. Однако надо учитывать, что антикоррупционные процессы времени Саакашвили могли решать и чисто политические задачи без учета реальной вины подсудимых.

Алдамов особо выделял поставки оружия боевикам из Турции, Болгарии и Украины, также осуществлявшиеся при участии МГБ, а после слияния силовых структур МВД Грузии. Он заявил, что министерство имело для этих целей специальный оружейный склад. В каких-то случаях вооружения предоставлялись боевикам безвозмездно, иногда – его приходилось оплачивать из денег, также ранее переданных по каналам МГБ. Точные объемы поставок – неизвестны, но Сайдаев в частности упоминает о том, что в общей сложности чеченскими вооруженными формирования в Грузии было получено и куплено большое число ПЗРК, которые затем активно использовались против российской армии.

Так или иначе, практика передачи ПЗРК чеченским боевикам имеет довольно надежные косвенные подтверждения. В переписке американского Госдепа 2007 года упоминается сообщение польского министерства обороны о поставке в Грузию партии ПЗРК «Гром». В 2008 два аналогичных комплекса были изъяты у боевиков в Итум-Калинском районе Чечни, в связи с чем обратилось с запросом к иностранным посольствам об информации о незаконной перепродаже данного вида вооружений.

По рассказам Сайдаева, контроль над боевиками обеспечивался не только путем манипулирования финансовыми потоками и поставками снаряжения, но и карательными мерами. Он упоминает эпизоды, когда грузинская разведка ликвидировала нежелательных полевых командиров руками российской стороны, передавая ей информацию. В частности, он приводит пример разгрома группы и уничтожения полевого командира Хусейна Исабаева, которая была разгромлена российскими пограничниками в 2002 году при попытке проникнуть в Россию. Большинство тех, кому удалось отступить в Грузию, были арестованы МГБ и выданы России.

Установить все причины поражения отряда Х. Исабаева за давностью лет вряд ли возможно. Однако явная заинтересованность МГБ Грузии в скорейшей экстрадиции арестованных боевиков из его отряда – несомненно. Согласно материалам слушаний Европейского Суда по Правам Человека 2005 года грузинская сторона даже шла на правовые нарушения и даже подлоги, чтобы максимально ускорить этот процесс.

В других случаях разведка могла идти и на откровенно криминальную ликвидацию боевиков. Все тот же Габуния, угрожая Сайдаеву, якобы, ссылался на то, что за не подчинение его приказам боевик мог быть не только выслан в Россию как известный террорист Юсуф Крымшмхалов или убит как полевой командир Мовлади Раисов. Последний был действительно убит при невыясненных обстоятельствах в Панкисском ущелье в 2001 году, и это преступление не раскрыто до сих пор. Но в прессе появлялись сообщения о причастности к его смерти другого полевого командира Магомеда Цагареева, также убитого в 2001-м.

Со временем грузинские спецслужбы постарались сократить использование сугубо нелегальных методов в работе с боевиками и сформировать легальное прикрытие для некоторых финансовых операций. В частности, для этого использовались возможности министерства по делам диаспор, где, как упоминалось выше, работал бывший сотрудник МВД Георгий Гамсахурдия.

Одна из публикаций о деятельности спецслужб Грузии сообщает о нем: «В 2008 г. М. Саакашвили назначил Георгия Гамсахурдия (сын экс-президента Грузии З. Гамсахурдии) на должность заместителя главы министерства по делам диаспор. С учетом его связей среди «звиадистов» (грузинские националисты) и «ичкерийцев» поручил ему консолидировать чеченские общины в странах Европы и Ближнего Востока, восстановить контакты с их лидерами, обеспечить проведение всемирных чеченских конгрессов на территории Грузии и стран ЕС. Кроме того, возложил на Г. Гамсахурдия ответственность за взаимодействие с грузинскими и иностранными НПО («Кавказский дом», «Свободный Кавказ», «Фонд Кавказа», «Джеймстауновский фонд» и др.) по вопросу формирования антироссийских настроений у чеченской молодежи».

Несмотря на полное отсутствие источников, публикация представляется достаточно достоверной. Автор, как минимум, осведомлен об именах ряда сотрудников МВД, работавших с чеченскими сепаратистами в Грузии, которые в тот момент не упоминались в открытой печати. В частности, он называет Сандро Америдзе («С. Америдзе») и упомянутого выше Зелимхана Хангошвили. Видимо, автор имел доступ к каким-то материалам спецслужб или лично брал неопубликованное интервью у Х. Алдамова, на которого периодически косвенно ссылается в тексте.

Довольно любопытно упоминание и «Фонда Кавказ», связи которого со спецслужбами Грузии получили независимое подтверждение в результате утечки документов МВД, касающихся работы этой организации. Судя по публикациям, данное НПО использовалось преимущественно для идеологической обработки молодежи, проживающей на Северном Кавказе и поиска объектов для вербовки. Но есть указания на то, что фонд также занимался работой с эмигрантами из России, связанных с бандподпольем. В частности, в публикациях прессы сообщалось, что фонд работал с Тамерланом Царнаевым, организатором известного теракта в Бостоне.

Судя по документам, опубликованным в сети, штатным сотрудником спецслужб был только один работник фонда, названный в тексте «оперсотрудником». В документах упоминается, что он исполнял обязанности вице-президента фонда и поддерживал тесные связи со вторым вице-президентом Мамукой Арешидзе. Методом исключения можно сделать вывод, что это – вице-президент «Фонда Кавказа» Гела Хмаладзе, активно опровергавший перед прессой причастность своего НПО к операциям разведки Грузии.

«Фонд Кавказа» прекратил свою работу в 2013 году в связи со сменой грузинского правительства и внешнеполитического курса стран. Но некоторые созданные в эпоху М. Саакашвили НПО, занимавшиеся антироссийской деятельностью, смогли продолжить свою работу в новых условиях.

В этом контексте интересно упоминание организации «Свободный Кавказ» (она же «Независимый Кавказ»), тесно связанной с чеченскими боевиками и получившей в последнее время широкую известность. Одним из ее руководителем был Георгий Сабедашвили, известный как эксперт парламентского комитета по вопросам Северного Кавказа и диаспоры, возглавляемого Циклаури, и автор государственной концепции по взаимоотношениям с народами Северного Кавказа. (Это хорошо согласуется со свидетельством Х. Алдамова).

С 2013 года Сабедашвили перестал упоминаться в качестве президента данного НПО, видимо, по тем же политическим причинам, однако работу организации продолжили другие люди. Недавно официальный представитель «Свободного Кавказа» на Украине Амина Окуева заявила в телевизионном выступлении, что членами организации является около 2 тысяч человек в разных странах мира, многие из которых участвовали в вооруженных конфликтах на территории Чечни на стороне сепаратистов, а затем выехавшие в страны дальнего зарубежья.

Группировка действительно объявляла о создании собственных представительств в ряде стран дальнего зарубежья, включая Бельгию, Данию, Финляндию и Австрию. Заявленная численность ее активистов может быть – завышена, но сообщение о террористическом опыте членов организации довольно убедительно. Муж Окуевой, выходец из Чечни Адам Османов, был арестован СБ Украины за подготовку теракта на территории России, но его экстрадиция в Россию была приостановлена после победы Майдана (А. Окуева принимала активное участие в беспорядках в Киеве).

Широкую известность «Свободный Кавказ» получил после выступления представителей организации с заявлением о наборе добровольцев для участия в конфликте на Юго-востоке Украины на стороне Киева. Для этого организация заявила о создании «Международного миротворческого батальона им. Джохара Дудаева», к участию в котором решено привлекать и членов организации из числа чеченцев, и иных добровольцев. Батальон возглавил чеченский боевик, участник второй чеченской войны Иса Мунаев.

Приведенный пример показывает высокую приспособляемость НПО, созданных в период президентства Саакашвили. Нельзя исключать, что после прекращения контактов с официальными спецслужбами организации, содействующие экстремизму, создали союз с «националами», ушедшими в оппозицию, которые могут и в новом качестве лоббировать интересы партнеров.

Этой гипотезе хорошо соответствует активная деятельность на Украине М. Саакашвили, который пока не занимает никакой официальной должности, и К. Бендукидзе, вошедший как эксперт в совет при Минэкономразвития Украины. В общении с прессой Саакашвили заявлял, что «в Киевской городской государственной администрации, министерствах юстиции и экономики, в областных администрациях есть грузинские советники».

Вероятно, этот «экспертный десант» из Тбилиси выступает, в том числе, в роль лоббистов интересов «Свободного Кавказа» на Украине. А это позволяет международной радикальной организации заниматься развертыванием собственных вооруженных формирований на украинской территории.