Война и Мир

В нынешних условиях усиления конкурентной борьбы в Азиатско-Тихоокеанском регионе в военно-политической и экономической областях, рассмотрение места и роли в происходящих событиях активно развивающейся в последние годы Индии представляется весьма интересным для объективной оценки складывающейся международной обстановки.

С каждым годом Южно-Китайское море (ЮКМ) приобретает все большую значимость как стратегический выход из Индийского океана в Тихий, как транзит нефти, который в три раза выше, чем через Суэцкий канал и удвоится к 2020 г., как источник крупных запасов нефти и газа. В силу указанных факторов с 2008-09 гг. здесь затягиваются в тугой узел несовместимые интересы слишком многих стран и в итоге территориальные споры и конфликты, казалось бы, регионального уровня становятся глобальными.

Корабли ВМС Индии впервые достаточно заметно появились здесь на рубеже тысячелетий. Это сразу же повлекло ряд вопросов – почему, с какой задачей, надолго ли и т.д. Ответы на них таятся в тесной связи их присутствия с запущенным в 1991 г. курсом Индии «Смотри на Восток», который был нацелен на реализацию широкого спектра индийских экономических, стратегических и политических интересов и задач в регионе. Непосредственно в ЮКМ Дели предполагал создать не только зону расширенного влияния, но и стратегическую площадку для конкретного обеспечения:

- свободы судоходства для доставка своих 55% товаров в СВА;

- доступа индийских компаний к разведке нефтегазовых месторождений в водах Вьетнама и к добыче с 2001 г. нефти на шельфе Сахалина, что необходимо для энергетической безопасности страны;

- прохода к единственной научно-исследовательской полярной базе Химандри в приобретающей военно-стратегическую и ресурсную значимость Арктике и т.д.

По мере усложнения и углубления целей второй фазы курса «Смотри на Восток» появилась также заинтересованность в:

- укреплении политико-стратегических отношений с государствами АСЕАН, чуть позже с Южной Кореей, Японией и Австралией;

- достижении частичного контроля морских пространств с помощью механизма совместных маневров и патрулирования стратегических проливов, обмена визитами отрядов кораблей и демонстрации «флага» и т.п. для обеспечения безопасности от традиционных и нетрадиционных угроз в столь сложном регионе на стыке двух океанов.

Когда курс «Смотри на Восток» перерос до стремления Индии выйти на уровень глобальной, в том числе морской, державы и формулирования более широкого Восточного направления, предусматривающего активное участие в многообещающих интеграционных трендах в Средиземноморье ХХI века (так стали именовать АТР в силу смещения сюда глобальных центров экономического развития), интересы и цели страны значительно обогатились. После первоначального участия в ВАС в декабре 2005 г. благодаря поддержке АСЕАН, Японии, Южной Кореи, у Индии усилилась заинтересованность в:

- дальнейшей активизации стратегических взаимосвязей со странами СВА и ВА;

- более эффективном присутствии ВМС в западной части Тихого океана, чтобы сбалансировать китайский активизм в ЮКМ и ВКМ и реализовать принципы обновленного варианта морской стратегии 2007 г. «Свобода открытого моря: военно-морская стратегия Индии», предусматривающей защиту национальных интересов в Мировом океане;

- наконец, в преодолении существующего парадокса исключения Индии как третьей экономики Азии и 8-ой экономики мира из такой крупнейшей структуры экономического сотрудничества, как АТЭС и т.п.

Безусловно, ЮКМ — это своеобразное «окно», наиболее удобный и, пожалуй, единственно оптимальный проход в АТР, без которого решение указанных целей Индии было бы просто невозможно. Индия достаточно успешно подготовила здесь условия для выхода в АТР, добившись доступа к ряду портов и баз прибрежных стран (Вьетнама, Сингапура, Малайзии и др.) и установив режим стратегического партнерства со многими из них.

Меры Индии по дальнейшему продвижению в АТР, завоевание тихоокеанских позиций (первое длительное материальное пребывание отряда ВМФ в 2007 г. в западной части Тихого океана, совместные маневры с региональными странами, и прежде всего с США, в том числе на Аляске, создание поста офицера по связи при ПАКОМ на Гавайях и др.) вызывают живейшие дискуссии среди экспертов-международников.

Их мнения далеко неоднозначны при определении места и роли Индии в АТР. Так, американец Мак-Дугал ограничил роль Индии взаимодействием по разным направлениям с государствами АТР. Индиец Х.Пант, профессор королевского колледжа Лондонского университета, утверждал, что Индия уже является главным актером на политической арене АТР наряду с США, Китаем и Японией. Исследователь из лондонского университета Брунел Д.Скотт склонен к более скромной оценке – Индия стала игроком региональных международных отношений. Наконец, У.С.Лэдвиг из Оксфорда полагает, что влияние и присутствие Индии наиболее весомо ощущается в ЮВА и с недавних пор в ЮКМ.

С последним выводом можно согласиться. Но следует признать, что Индия уже подала немало недвусмысленных сигналов относительно ее амбициозных устремлений по внедрению в пространство АТР и главное – предприняла немало конкретных шагов в данном направлении. И это уже не просто взаимодействия, а нечто большее. Думается, Индия не намерена остановиться на достигнутом.

В пользу наращивания Индией потенциала восточноазиатского и тихоокеанского игрока действуют несколько факторов:

- эффективность курса «Смотри на Восток», который перевел страну из разряда южноазиатского и индоокеанского государства в более широкую категорию;

- конструктивный характер участия Дели в ВАС и других структурах регионального сотрудничества;

- глубина стратегических взаимодействий с ведущими странами АТР — США, Японией, Австралией, Южной Кореей и членами АСЕАН;

- объединение значительной части Индийского океана с АТР в соответствии с новой доктриной 2011 г. США «Тихоокеанский век Америки», придавшей легитимность тихоокеанскому статусу Индии – географически периферийного государства.

В Дели признают сложность преодоления разнообразных внутренних социально-экономических ограничений на пути реализации индийских интересов и целей, необходимость расширять геостратегические и политические позиции в АТР. Индии предстоит приложить немалые усилия по укреплению своей роли в ЮКМ, в том числе в борьбе с пиратами и террористами, и оправдать ту фору, которую предоставили ей страны АСЕАН, Япония и Южная Корея, поддержав по многим направлениям ее курс, в частности на вступление в АТЭС, СБ ООН и т.п.

Между тем реализация курса натолкнулась на определенное сопротивление со стороны Китая. В Пекине не были склонны приветствовать участие Дели в ВАС и других многосторонних структурах (например в АСЕМ, возможно в будущем в АТЭС), как и желание Индии стать постоянным членом СБ ООН. В Поднебесной критиковали и преуменьшали эффективность курса «Смотри на Восток», как и стремление Индии стать глобальной державой, пытаясь ограничить поле влияния и интересов Индии границами Южной Азии или Индийского океана. Китай выражал неудовольствие по поводу заявления Индии в 2011 г. о намерении обосноваться в ЮКМ и направить группу эсминцев. Наиболее остро обнажились противоречия между сторонами в сфере энергетики, где Индия оказалась участницей давнего спора Вьетнама и Китая в ЮКМ (случаи соперничества из-за ресурсов между Дели и Пекином возникали и в других районах мира – в Мьянме, в Центральной Азии, Латинской Америке).

События в ЮКМ развивались молниеносно и запутано. Спичкой для разжигания костра соперничества послужил инцидент 22 июля 2011 г. вокруг индийского корабля Эрават. Он возвращался после визита «доброй воли» из Вьетнама и находился во вьетнамских водах, но, тем не менее, был остановлен и, по некоторым источникам, даже обстрелян китайскими катерами. Подобный же случай повторился спустя 11 месяцев с кораблем ВМФ Индии Шивалик по той же схеме.

Следует напомнить, что еще в 2010 г. на Форуме АСЕАН Индия была среди 12 из 27 участников, которые поддержали позицию США по многостороннему подходу к решению спора в ЮКМ. После указанного столкновения Индия вновь подтвердила свою твердую приверженность свободе судоходства в ЮКМ в конце июля 2011 г. в выступлении Генерального секретаря по иностранным делам Нирупамы Рао в Национальном морском фонде в Дели.

В сентябре 2011 г. Министр Иностранных дел Индии в ходе визита в Ханой заявил о решении Индии продолжить поиски индийской нефтегазовой компанией (ONGC) на блоках 127 и 128 в бассейне Нам Кон Сон у берегов Вьетнама. В октябре 2011 г. Индия подписала повторное соглашение с Вьетнамом, который, кстати, имеет подобные партнерские соглашения с 60 странами.

Китайская сторона в ноябре того же года ответила на этот акт резким требованием о необходимости получения индийскими компаниями разрешения Пекина на разработку спорных участков, поскольку считала соглашение нелегальным и нарушающим китайский суверенитет в этих водных пространствах ЮКМ, объявив 80% их своими. Одновременно началось противостояние кораблей Ханоя и Пекина, информационная война, ужесточились также позиции КНР в отношении Японии и Филиппин по другим территориальным спорам, что в целом идет вразрез с общими региональными интересами и интересами США.

Руководители Индии проигнорировали демарш Китая и решили продолжать разведку в ЮКМ на предоставленных участках в соответствии с принципами своей морской стратегии 2007 г. и общепринятого международного права на доступ к ресурсам. По существу развивающаяся ситуация вела к актам «холодной войны» между участниками спора, которые могли бы дестабилизировать обстановку и в ЮКМ, и в АТР.

Но в мае 2012 г. заместитель министра нефти и газа Р.П.Н.Сингх заявил в индийском Парламенте о выходе ONGC из проекта на одном из участков по причине его экономической нецелесообразности. В июне того же года Вьетнам продлил период разведки на другом участке и предложил совместное изучение, на что Индия дала согласие. Такое решение Вьетнама могло означать понимание важности присутствия Индии в ЮКМ для стратегического баланса в условиях, когда китайская Национальная офшорная нефтяная компания (CNOOC) инициировала предоставление 9 блоков для иностранной разведки в водах Вьетнама, поскольку считала их своими. Начиная с 2015 г. Пекин запланировал добывать с месторождений в ЮКМ 15 млрд кубометров газа ежегодно.

Индия, хотя не прямой участник спора, но косвенно подогрела новый этап давно и вяло текущего противостояния Пекина и Ханоя. Адмирал Девендра Кумар Джоши дважды заявлял о готовности Индии направить военные корабли в ЮКМ для защиты индийских энергетических интересов и специалистов, работающих на месторождении Нам Кон Сон.

В ответ Китай инициировал введение с 1 января 2013 г. нового правила досмотра иностранных кораблей при появлении в тех водах, которые он считает достаточно произвольно своей принадлежностью. Вашингтон осудил планы Пекина о досмотре иностранных судов в ЮКМ.

На описанном в первой части статьи фоне нарастания напряженности между несколькими участниками территориальных разногласий и в ЮКМ, и позже в ВКМ, достаточно неожиданно произошел разворот на 180 градусов в позициях Пекина и Дели — 19 июня 2012 г. было подписано соглашения между индийской и китайской нефтяными компаниями о совместных поисках ресурсов в третьих странах. По существу оно не только повторяет действовавшее подобное соглашение 2006 г., но расширяет его до формата сотрудничества в переработке нефти и газа, строительстве и управлении трубопроводами. Некоторые эксперты оценивают такой крутой сдвиг в позициях Индии и Китая поисками компромисса в их энергетических интересах, обремененных взаимными трениями и претензиями.

Но на наш взгляд, его необходимо рассматривать в более широком контексте хрупких и крайне сложных индийско-китайских взаимосвязей, которые укладываются как бы в границы некоего огромного ромба с вершинами в:

- Гималаях;

- водах Индийского океана;

- на западной индо-пакистанской границе;

- на восточном фланге — в ЮКМ.

В каждой из его 4-х сторон находят проявления разно векторные факторы. На севере, несмотря на 15-й раунд пограничных индийско-китайских переговоров, сохраняются взаимные претензии и нередко взрывы напряженности. Так, 23 апреля 2013 г. официальные представители Индии выступили с заявлением против установления Китаем нового военного поста на спорном участке в Гималаях.

На юге — в индоокеанской зоне Китай сумел укрепить свои позиции с помощью стратегии «нить жемчуга» и продолжает строить планы дальнейшего расширения сети военно-морских пунктов на восточном побережье Африки, а также в Йемене, играющем важную стратегическую роль в районе Аденского залива. Если на Сейшелах Китаю удалось подписать соглашение об установлении базы, то в Йемене планы провалились – США, молниеносно воспользовавшись дестабилизацией в стране, переиграли Пекин.

Вполне обосновано подвижки в бассейне Индийского океана вызывают в Дели настороженность и требования со стороны некоторых военных и политиков на проведение адекватных активных мер Индией в ЮКМ, которые оцениваются как асимметричные.

На западе в последние годы произошли заметные позитивные изменения в двусторонних отношениях Индии с Пакистаном в торговле, облегчении визового режима, поисках решения статуса ледников и других сферах, которые в целом поддерживаются Китаем.

На востоке — в ЮКМ, помимо нового неожиданного витка в индо-китайском сотрудничестве по разведке нефтегазовых ресурсов, параллельно выдвигается инициатива АСЕАН и Китая по разработке юридически обязывающего свода правил для определения принадлежности спорных островов в ЮКМ.

Наряду с двусторонними подвижками на отдельных векторах индо-китайских взаимоотношений, следует учитывать факторы более крупной игры, в частности в сфере энергетических ресурсов. В ее ходе США, с одной стороны, пытаются выстроить единый антикитайский фронт, в котором опираются ныне не только на Японию и Южную Корею, но и на Филиппины, благодаря оказываемой поддержке против Китая. Похоже, у Вашингтона есть намерение в дальнейшем присоединить Вьетнам и Индонезию.

Важную роль Вашингтон отводит Индии, планируя использовать геостратегические и политические преимущества Индии в качестве механизма «сдерживания» Китая и контроля над нефтяными потоками в Поднебесную, проходящими через Индийский океан и ЮКМ.

Известный эксперт по безопасности, американский профессор Майкл Клэр дал более жесткую оценку ситуации — обеспечивая себе в индо-тихоокеанском регионе военно-морское превосходство, Вашингтон нацелился на обретение в ХХI веке эквивалента того, что в ХХ веке называлось ядерным шантажом. Если будут затронуты американские интересы, США поставят китайскую экономику на колени, перекрыв жизненно важные нефтяные потоки.

А с другой стороны, США стремятся оттеснить Китай от источников ресурсов в зоне «арабской весны» (Ливии, Судана, Сирии и т.п.) или создать схожие проблемы в других регионах мира (в частности, в ЮКМ и др.). Так, только в Ливии после натовских военных операций Китаю пришлось свернуть 50 крупных проектов и эвакуировать 30 тысяч китайских специалистов, работавших преимущественно на нефтяных предприятиях, а также понести значительные потери финансов, вложенных в другие отрасли.

Кроме того, Вашингтон, по-видимому, будет педалировать опасения некоторых стран АСЕАН, вызванных агрессивностью и настойчивостью в расширении зоны контроля Пекина в ЮКМ, чтобы найти дополнительные рычаги сближения с ними.

Оценивая неожиданный поворот в позиции Индии, следует принимать во внимание несколько факторов:

- ее прагматические расчеты между нежеланием потерять выгоду от растущей торговли (около 75 млрд.долл за 2012 г.) с Китаем (как и в точках соприкосновения по ряду глобальных проблем) и не до конца разведанными, не столь многообещающими (по оценкам американских экспертов) нефтегазовыми запасами в водах Вьетнама;

- некоторое улучшение индо-китайских отношений по ряду направлений — возобновление военного сотрудничества, которое в последние годы неоднократно прерывалось по разным причинам (несколько примеров: в 2012 г., в частности, состоялся важный визит министра обороны Китая в Дели; в декабре 2011 г. была подписана первая значимая сделка (доля в 49%) крупной индийской компании InfrastructureLeasingandFinancialServicesLimited (IL&FS) с госпредприятием Китая на сумму в 150 млн. долл и др.);

- для Индии важна ее роль «swingstate» (государства-маятника) и готовность выступать в качестве балансира. Это дает ей возможность более гибко маневрировать при решении некоторых конфликтных ситуаций в целях защиты национальных интересов и расширения зон влияния.

В складывающихся сложных и противоречивых условиях в ЮКМ, Индия, с одной стороны, выступает за принятие нового Кодекса поведения в ЮКМ, разговоры о котором ведутся, однако, вяло и достаточно долго (с 2002 г., т.е., по существу, с момента принятия известной Декларации о поведении сторон). С другой стороны, Индия в конечном итоге не поддерживала ни одну из спорящих сторон. Между тем, по информации газеты «IndianExpress», 20 мая 2013 г. индийский премьер-министр М.Сингх сделал заявление об отказе Индии разделять позицию Китая по спорным островам Наньша (Спратли), Сиша (Парасельские) и Чжуша, поскольку считает их находящимися в международных водах.

Пекин признает их расположенными в его ЭЭЗ (площадью в 3 млн.кв.км). Его плотный контроль в ЮКМ создаст огромные проблемы для многих государств. Даже Индонезия и Австралия опасаются того, что Китай может использовать те же Спратли в качестве плацдарма не только для захвата газовых месторождений на индонезийском шельфе, но и для рывка в Южную часть Тихого океана, где у него уже есть определенная база влияния (Фиджи, Папуа-Новая Гвинея и др.).

Китайская неуступчивость и напористость негативно воздействовали на обсуждение вопроса о спорных территориях в ЮКМ на Форуме АСЕАН в 2012 г. и впервые за 45 лет существования этой организации привели к расколу в позициях членов.

Не означает ли все это, что: 1) Пекин пошатнул миф о коллективном единстве группировки? 2) А в СВА рождается новый баланс сил?

Принимая во внимание особенности как ситуации в ЮКМ, так и противоречий внутри АСЕАН, Индия, как один из крупных и влиятельных конкурентов Китая, может активизировать усилия в поисках большего взаимопонимания с асеановцами и выступить с новыми конструктивными предложениями и вариантами решения вопроса.

Автор: Нина Лебедева, ведущий научный сотрудник ЦИИ ИВ РАН

Источник: Новое восточное обозрение